К молодой начинающей певице Екатерине Кропотовой неожиданно завалилась толпа фотокорреспондентов. Они засыпали девушку комплиментами по поводу творчества и попросили дать интервью. Девица и впрямь была хороша – фигурка точеная, голос звонкий, губки бантиком, глаза васильковые… Слух есть. Ну чего еще, скажите, надо для успеха на эстраде?

От такого неожиданного интереса со стороны прессы Катя впала в самую настоящую эйфорию. Она и не подозревала, насколько знаменита в кругах музыкальных критиков. Журналисты щелкали камерами, снимая ее в разных ракурсах, с гитарой и без. Не скупились на похвалу и обещали написать самую положительную рецензию в серьезные аналитические издания.

Потом все вместе в неформальной и дружеской обстановке попили шампанского и послушали катину музыку. Счастливая Катерина была на седьмом небе.

Наутро певица проснулась со слегка похмельной головой от звонка в дверь. Курьер принес пакет с авторским экземпляром. Сонная Екатерина, толком ничего не понимая и не продрав еще как следует глаза, достала из конверта номер журнала “Плэйбой”. На обложке красовалась голая девица…

Ужас поразил ее стремительно и бесповоротно. Предчувствуя недоброе, она стала листать “Плэйбой” и нашла множество собственных фотографий в абсолютно голом виде, без малейшего намека на стыд и одежду. Позы были самые что ни на есть мерзкие и отвратительные.

Очевидно, писаки применили особую разновидность так называемой красной пленки. Эта новая технология, будучи вставленной в фотоаппарат, позволяет самую порядочную и скромную девушку выставить в наиболее неприрглядном и ужасном виде. То есть без трусов.

В советские времена черноморские пляжи были буквально нашпигованы японскими и американскими шпионами. Они прогуливались с фотоаппаратами с видом скучающих зевак, а на самом деле занимались производством своей мерзкой порнопродукции.

Но это еще не все. Эффект красной пленки журналюги дополнили возможностями фотошопа и издательских компьютерных программ. Получилось невероятно похабно!

И вот, осознав весь ужас и позор происшедшего, Катя горько заплакала. Она рыдала навзрыд. На звук девичьих всхлипываний в комнату вошла ее мама и увидела дочь, ревущую над собственной порнографией. Ее мать, ревнивая и суеверная католичка, схватила дубовую палку для раскладки теста и для начала пересчитала ребра негодной девчонке. Затем взяла ее за шиворот и вышвырнула за дверь, сказав, чтоб ноги больше дома не было.

Два часа девушка рыдала в подъезде, а потом вышла на улицу и отдалась с горя первому встречному. Не то, чтобы она не смогла пережить свой позор. Просто было невероятно горько и больно от того, что люди могут быть такими злыми и подлыми!

Потом она пошла по рукам и через год превратилась в законченную проститутку и наркоманку. Дождливым ноябрьским вечером Екатерина Кропотова умерла на помойке под забором в луже собственной рвоты от ломки и переохлаждения. Назойливые клиенты пользовали умирающую девушку до последнего вздоха.

Все говорят: типичный конец опустившейся шлюхи. Туда ей и дорога! А я почему-то верю, что и за этой дурацкой историей была крупица святого и вечного.

Дорогой папа! Римский! Как жизнь? Как ты там в Риме? И вообще, как дела?

Надеемся, все у тебя нормально. Ребята наши обсудили, и мы решили написать тебе письмо. Вот мне и поручили как самому грамотному.

Расскажу о том, как Господь Бог вступился за правое дело на Земле.

Мы – любера! Носим клетчатые брюки, кожаные куртки и качаемся по вечерам в подвалах. Живем в Люберцах, под Москвой. Если поедешь по железной дороге в сторону Рязани, то это как раз к нам. Важное дело у нас – защищать правду и справедливость. Слишком уж много развелось всякой швали.

Ходим по Москве. Бьем панков, металлюг, мажоров и прочую шушеру. И всегда поступаем по справедливости.

Позавчера нам помог Бог. Сначала мы шатались по Москве в районе Курского вокзала. Занимались обычным делом – всякую гнусь ловили и учили уму-разуму. Вдруг смотрим – в подворотню сунулся один тип в рваных штанах и с серьгою а ухе. Мы отловили панка и заставили пятьдесят раз отжаться. Он отжался только восемьнадцать, после чего мы, естественно, пересчитали ему все ребра.

Панк выл и стонал, а под конец признался, сам из Битцы, там много таких и вообще они (бицепские) люберов не любят.

Поехали в Битцу. Побродили по поселку – никого, как назло, нет, все как буд-то попрятались. Выходим на окраину… Наконец, увидели одного. Сильно пригнувшись, бицепский передвигался от куста к кусту короткими перебежками, явно собираясь скрыться. Догнали. Жлоб оправдывался, говорил, что только из Москвы приехал… А сам в телогрейке, ватных штанах и кирзовых сапогах. Какой там москвич? Пап, ты сам-то как думаешь? Врал, конечно. Бицепского довольно методично превратили в отбивную котлету. А потом взяли пустую консервную банку, и надели на его рожу острыми краями. За вранье.

Представляешь, папа, во что превратилась его физиономия? Хотели отрезать его лживый язык, но потом решили, что и так достаточно.

Темнело. Бицепский уполз в сторону Битцы. Начал накрапывать хмурый ноябрьский дождичек. Сыро стало и неуютно. Мы уже домой собирались ехать. И вдруг услышали из оврага неподалеку странные звуки – детский плач перемежался с картавым завыванием.

Все бросились в овраг. Пробежали через мокрые от дождя кусты, и капли падали нам за шиворот. Смотрим – на поляне два черноволосых небритых типа держат за руки и за ноги ревущего от обиды белокурого и голубоглазого младенца. Третий затачивает нож, а четвертый уже расставляет стаканы, аккуратно протирая их от пыли дефицитной туалетной бумагой. Рядом валяется пустое ведро…Негодяи решили полакомится…

Через секунду рулон туалетной бумаги уже торчал по назначению. Нож и стаканы мы тоже отняли. Четверка получила свое и быстро сделала ноги. Мы бросились в погоню. Мальчуган тем временем явно повеселел и даже пригугукивал.

И вдруг смотрим – обнаглевшая четверка возвращается с большой кодлой, и с ними еще Сатана с копытами и козлиной головой. Он особенно здорово мочился – огромный как чорт и сильный бугай. Дал одному нашему копытом, так тот отлетел метров на двадцать. Ивана (это у нас качок такой есть) стал бодать рогами. Но Ваня не промах – схватил его за рога и давай лупить коленом по морде. Негодяй еле вырвался. Так Ваня у него еще волосья из бороды успел повыдирать.

Но вообще они наседали, и нам пришлось бы туго. Вдруг Земля озарилась небесным сиянием и из него вышли трое – Бог-Отец со здоровенной палкой, Дух Святой с деревянным посохом, оба в белых рясах и Бог-Сын помоложе. Одет Иисус был в самые обычные джинсы и кожаную куртку, а вооружен свинцовым кастетом. Дрался он великолепно. Без преувеличения – в драке он просто бог! Сатана получил кастетом промеж рогов и поспешно ретировался. Вместе мы быстро разнесли всю эту толпу сатанистов.

Потом Отец со Святым Духом отправились по нетложным делам на Небеса, а Иисус остался с нами посидеть. Принесли ведро воды, и он превратил ее в пшеничную. Попили водки, поговорили о жизни, о ее смысле, о Боге и Правде. Бог похвалил нас за то, что мы вступились за мальчугана. Сказал, что это не просто мальчик, а будущий русский святой. Он заберет мальчонку на время на Небеса, чтобы подучить его языкам и теории. А еще Бог сказал, что очень любит Россию и верит в нее.

В общем, хорошо посидели. Обнялись на прощанье, выпили на посошок… Попрощались и вернулись в Люберцы.

Спросили тут знакомого попа… Он, хоть и поп, нормальный парень, часто с ним пьем. Так вот, он сказал, что все это называется Бицепское Чудо и мы обязательно должны написать письмо Римскому Папе.

Так что вот.

Передавай там всем привет в Риме и не болей! Будет время – приезжай к Люберцы! Встретим по полной программе! Будет много водки и веселья!

Трудности будут – пиши! Счастливо, папа!

Любера

Письмо это так и не дошло до адресата. Кое-кто перехватил его по дороге. Через триста лет дотошные историки обнаружат это письмо в архиве всемирной тайной организации “Союз русофобов”.