Heilige Feuer IV

Священный Огонь IV

Вообще-то я собирался начать отчет о главном российском фестивале индустриальной музыки элегически и проникновенно. К примеру, так: “Молодые, хищные, красивые – мы вынырнули из черноты ленинградской ночи и фонари волчьим блеском сверкнули на серебряных пуговицах наших кителей. Толпа у Red Club’а была видна уже от начала Полтавской, и…”. Тут я заколебался сочинять дурацкие интродукции – во-первых, в кителе был только я, а во-вторых, элегии в конце почитаете. К делу! Как все было, рассказываю по порядку.

i. Так закалялась сталь

Первыми на сцену поднялись патриархи отечественного звукотворчества Ник Судник и Александр Лебедев-Фронтов, вместе – проект “Ветрофония“. Неспешно устроились друг напротив друга среди самодельных шумородящих конструкций –  разнокалиберных пружин, растянутых на металлическом каркасе, листов железа с подключенными микрофонами и экстравагантного гибрида точильного станка с проигрывателем пластинок. Уже через несколько секунд зал потонул в потоке сложносочиненного, многослойного шума.

Лебедев-Фронтов с Судником – угрюмые божества индустриального экстаза, тамплиеры торжествующего пролетариата, режут звук огромными лязгающими пластами, уверенными движениями закручивая титанический водоворот вибрирующего сталепроката. Громокипящая лава, извергаемая динамиками, безупречно синхронизирована с визуальным рядом – лучшим из показанных на фестивале. На экране со свинцовой убедительностью воссоздана апология и культ труда, являющегося, по словам самого Фронтова, главным “механизмом преодоления строптивой девки-материи”. Под клацающие гармонии работающих станков темноликие молотобойцы на экране строят новый мир – в прямом смысле слова строят – ваяют по живому, конструируют из огня и каленого железа. “Ветрофония” представила великолепную акустическую скульптуру Великого Проекта, сверхчеловеческого рывка к преодолению смертной human nature через аскезу труда, через преобразование мускульно-мышечной энергии в конкретный осязаемый материальный продукт, который может быть легко деструктирован, если будет мешаться под ногами и тянуть ко дну. Сильнейшее впечатление.

ii. Рокоты и крики

Затем перед зрителями предстала замена вышедшему в последний момент из программы Stahlwerk 9 – австрийский проект Painslut, представленный единственным персонажем довольно комической внешности. Представьте себе розовощекого, в меру упитанного бюргера в очочках, с длинной нагеленой челкой, лопатообразной бородкой и обильным пирсингом (взгляд магнетически притягивается к серебряному кольцу в носу). Одет – в галифе с подтяжками, сапоги и защитного цвета рубашку. Дорвавшись до пульта,  персонаж с упоенным остервенением принялся выкручивать ручки под видео невнятно-эротического содержания – обнаженные девы со связанными за спиной руками многообещающе маячат между черно-белых деревьев, как бы намекая, что вот-вот начнется языческая оргия с непременным BDSM-репертуаром. Из колонок рвался аскетически жесткий power electronics – эдакий хтонический ритм-энд-хруст, в глубине которого с ленивой неумолимостью нарастают вибрации совершенно подземного свойства. Автор, тряся челкой, содрогался на сцене в экстатических конвульсиях, без особых, между тем, для экстаза причин.
Оргии, к сожалению, не показали.

iii. Марш, марш левой

После кататонического бюргера на сцене появился дуэт Bearer of the Inmost Sun – темная лошадка фестиваля, ставшего чуть ли не вторым концертом в истории проекта. Участники, оба в зимних маскхалатах, с барабанными палочками в руках, отыграли с полчаса весьма милого military industrial. Звучала минусовая фонограмма – в живую только дополнительные ударные и вокал. Общее впечатление – нечто среднее между Der Blutharsh и Blood Axis. Все скроено по меркам, от которых суровые мужские сердца, ожесточившиеся в сумерках Кали-Юги, умиленно умягчаются – маршевые ударные, скупые, а от того безошибочно красивые мелодии, героический вокал. Вокалист Bearer of the Inmost Sun вообще хорош – с темными неподвижными глазами, напряженным птичьим лицом и мягко-округлыми движениями. Выступление вышло скомканным – увы и ах! – не обошлось без коварных технических неполадок. Впрочем, для сведущих в конспирологии это лишний повод отнестись к Bearer of the Inmost Sun повнимательней.

iv. Do you want total war?!!

Вот и настала очередь Legion Kondor/Rasthof Dachau. К давешнему товарищу с кольцом в носу присоединился персонаж хрестоматийно нордической внешности. Оба, засучив рукава, с двойным усердием взялись ездить по мозгам слушателей танковыми гусеницами драйвового power electronics, исполненного в лучших традициях Anenzephalia и Ex.Order. Видеоряд – бессистемная нарезка военных хроник, репортажей из горячих точек и съемок катастроф различной степени тяжести. Минут эдак 40 нескончаемых перестрелок, искаженных страхом и болью лиц, разрождающихся смертоносной икрой бомбардировщиков и ядерных взрывов. Все красоты мира сего, одним словом. Перед экраном беснуются вооруженные микрофонами австрийцы, изрыгая искаженными до клекота голосами прокламации недвусмысленно антигуманного толка. Барабанные перепонки стонут от сокрушительных, бьющих в самое “солнышко” низкочастотных шершавых пульсаций, усердно нагнетающих апокалиптическую атмосферу. Слишком, я бы сказал, усердно нагнетающих. Папа Бойд Райс в аналогичной ситуации, не теряя ни грамма экспрессии, обошелся бы одной фразой: “Do you want total war?!! Yes, you want total war!!!

Акт v. Звук нарастал.

Хедлайнеры фестиваля, ничтоже сумняшеся,  выступили под минусовую фонограмму – в живую прозвучали только оба ударника ну и, разумеется, голос Кадмона. Авторитетный деятель европейского традиционалистского андеграунда оказался невысоким человечком средиземноморской внешности с яркими глазами харизматика. Черная рубашка с коротким рукавом и военные штаны. Похож то ли  Муссолини, то ли Челентано. Все выступление Allerseelen растянулось в одну сплошную композицию с гипнотически повторяющейся инкрустацией мелодических ходов, акцентированных четкими ударными. Кадмон, чуть раскачиваясь, зачитывал свои тексты, отрешенно глядя поверх голов слушателей. Быстро выяснилось, что музыка австрийского технософа обладает кумулятивным эффектом: чем больше слушаешь, тем сильнее в тебя проникает радостная, хлесткая энергия примитивных, практически танцевальных звуковых структур. После довольно бестолкового каннибализма Legion Kondor/Rasthof Dachau кадмоновский апокалиптик-поп казался апофеозом жизнеутверждающей позитивности.

Эффект вышел терапевтический, хотя от Allerseelen я ожидал большего изящества и изобретательности.

 

В целом от четвертого Heilige Feuer осталось ощущение какой-то надломленности. Одна из причин – противоречивый набор участников, другая в том, что многие из них пользуются слишком серьезными средствами для неадекватных по значению целей. Впрочем, не стоит сомневаться, что для людей с бодрствующим сердцем произошедшее в ночь с 18 на 19 октября 2003 года в питерском Red Club’e было весьма поучительно.

Мы вышли из клуба и тишина навалилась широкой своею ватною грудью. Облака над городом рассеялись. Небо дышало морозной пустотой, звезды молчали в недосягаемой дали, но если закинешь голову, они отразятся в твоих глазах искоркой священного огня.
Так все и было.